Это сладкое слово - джаз!

Источник www.primamedia.ru

30 апреля отмечается Международний день джаза. Этот праздник был провозглашен на Генеральной конференции ЮНЕСКО в ноябре 2012 года. Первый ежегодный Международный день джаза (12+) в Париже открыли Генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова и Посол Доброй воли ЮНЕСКО американский пианист и композитор Херби Хэнкок. В 2018 году празднование Международного дня джаза (12+) прошло в Санкт-Петербурге. При этом концерт звезд (12+) состоялся на Второй сцене Мариинского театра.

Конечно же, и джаз, и музыканты, которые его играет, есть и во Владивостоке. С одним из них, джазовым пианистом Владиславом Якутко, накануне праздника побеседовал обозреватель ИА PrimaMedia Александр Куликов.

"Как-то встретились в "Синдикате" Штирлиц, Брюс Уиллис и Якутко"

— Владислав, как вы пришли в джаз?

— Я думаю, волей случая. Родился я в 1977 году в городе в красивом городе Лесозаводске, расположенном на живописном берегу реки Уссури. Я жил там до 15 лет, и у меня остались от него самые светлые воспоминания.

Как известно, Лесозаводск — это лесные заготовки, это мебельная фабрика, это деревообрабатывающий завод. И когда я оканчивал школу, то не знал, чем буду заниматься дальше: то ли пойду в лесной техникум, то ли еще куда-то. В общем, выбор был невелик. Однако в шестом классе музыкальной школы, где я занимался в детстве, произошел тот самый случай, который, как оказалось, направил меня туда, куда я в конце концов пришел…  

Идя как-то по коридору (было уже лето, и музыкальная школа была практически пуста, в ней было тихо и спокойно), я вдруг услышал из-за дверей какого-то кабинета интересную, странную музыку, которую я раньше никогда не слышал.

И вот я открываю дверь и вижу человека, который играет на фортепиано эту странную музыку. Это был джаз, регтайм. Для меня было так удивительно, что эту необычную музыку, которую я раньше никогда не слышал, играет живой человек. И во мне будто что-то щелкнуло. Я просто захотел сделать то же самое. Я увидел, что это может сделать человек своими руками.  

И с тех пор я пошел по этой дороге. Я хотел это всё исполнять. Хотел жить в этой музыке. Джаз мне понравился до такой степени, что джазовые импровизации не отпускают меня до сих пор.

— Сейчас вы выступаете с группой или один? 

— Знаете, сейчас постоянных групп как бы нет. Всё, я бы сказал, переливается. Бывает такой коллектив, бывает другой — по мере возможностей в зависимости от задачи. У меня есть свой коллектив, куда на протяжении нескольких лет входят определенные музыканты. Но и тут многое зависит от момента. Кто-то занят, кто-то может, кто-то не может. То есть идея живет, а люди реализуют ее разные. Это если говорить собственно о музыке.

Если говорить о работе (потому что зарабатывать тоже надо как-то), то тут есть разные варианты. Порой я один где-то играю, где-то дуэтом, с вокалистом, допустим. Может быть программа с вокалистом и с тремя-четырьмя инструменталистами. Всё зависит от заказчика, от атмосферы, от того, что нужно, где нужно поиграть.

Но в последнее время мне нравится всё-таки играть уже музыку, которая мне нравится. То есть приближенную к джазу. Музыкой, так сказать, ресторанной я уже наигрался. Уже несколько лет как это прекратилось. И сейчас у меня нет желания этим заниматься. Я спокоен. Ну, был этап и прошел.

Мне интересна джазовая музыка. Конечно, ее бывает меньше на выступлениях, но она для души. И она как-то важнее, она сильнее влечет к себе, перебарывает всё остальное.

Ну а составы разные бывают. Бывает, мы играем с ребятами, которые приезжают из Москвы и других городов. Это фирмачи зарубежные, исполняющие джаз-фьюжн. И так как им не всегда выгодно возить на такое расстояние своих музыкантов, они заранее скидывают нам какую-то программку, мы договариваемся, они приезжают, мы делаем одну-две репетиции, и дается отдельный концерт либо в филармонии, либо в каком-нибудь клубе.

— На чем больше вы играете — на рояле или на синтезаторе? Какую музыку предпочитаете — живую или электрическую? 

— В последние годы я начал приходить к простому. Не хочется каких-то сложностей, не хочется пытаться кого-нибудь чем-нибудь удивить, каким-то звуком или техническим моментом. Это, конечно, неплохо, и это есть, присутствует, но хочется больше гармонии, больше какой-то свободы, мелодии, спокойствия, красоты. Мне всегда нравился рояль. Но, может быть, раньше я его не совсем понимал. Сейчас я его понимаю намного больше. Он стал мне намного ближе. По каким-то духовным связям, что ли.

То есть мне не нужен уже набор инструментов, каких-то электрических синтезаторов, хотя я их использую иногда, оно это в зависимости от задачи. Но я уже понимаю, что есть минимальные потребности в том, чтобы сказать на языке музыки то, что я хочу сказать. Рояля для этого хватает, и даже с избытком.

Но так как рояль стоит не во всех клубах, где я играю, то приходится использовать электрические инструменты, аналоги рояля, где есть подобная клавиатура и звук рояля. То есть это просто такой маленький электрический рояль.

— Владислав, перед тем, как брать интервью, я посмотрел несколько видео с вашими выступлениями. Последнее из них — ролик вступления в "Синдикате". Вы исполняли музыку вдвоем с контрабасом. Мне еще показалось, что это как бы Сати наоборот. Вы, наверное, слышали о таком французском композиторе?

— Да.

— Да буквально в 1901 году Эрик Сати придумал жанр "меблировочной музыки", которая звучит фоном в каком-нибудь людном общественном месте — в магазине, на выставке, в кафе… А в вашем ролике наоборот — играет музыка, а разговор людей, сидящих за столами, звякающих посудой, идет фоном. Там потом еще в кадре Штирлиц появляется, Брюс Уиллис в образе последнего ковбоя, еще двое парней, честно говоря, не помню из какого фильма — Тарантино, что ли?

— Да. Но я тоже не помню откуда. Это не я делал, это делал наш общий друг, оператор, коллега  музыкант, гитарист группы "Махито" Антон Мамонтов. И он как бы такое слепил, очень интересное, веселое. Как-то мы играли в "Синдикате", и он решил заснять выступление. Я думал, он просто снимет композицию. А он дальше пошел.  

"Билл Эванс никогда не может надоесть" 

— Когда я слушал ваши композиции, у меня в голове всплыли три фамилии. Я не знаю, насколько я угадал с ними и насколько они вам близки. Вот эти три фамилии — Дэйв Брубек, Телониус Монк и, как ни странно, Олег Каравайчук. Но он ведь тоже был импровизатором… 

— Первые две фамилии очень близки, но я бы, знаете, поставил бы третью фамилию — Билл Эванс. В последнее время я слушаю у Билла Эванса один и тот же альбом, и он мне не надоедает. И я пытаюсь проникнуть в глубину его музыки, в ее красоту и гармонию. И вот эта фамилия — Билл Эванс, она близка мне более всего. Хотя и Брубек, и Телониус Монк, а еще Хэрби Хенкок (ну, там есть еще другие ребята) оказали на меня влияние.

— В свое время я очень много читал о джазе, слушал джаз. Не могу сказать, что стал его ярым фанатом или большим знатоком. Но тем не менее. Знаю, например, о том, что само слово джаз, история его возникновения толкуется по-разному. Вот если бы случайный прохожий на улице подошел к вам и сказал: "Владислав, а ну-ка скажи, что такое джаз? Только быстро, на бегу", —  чтобы вы ему ответили?

— Если быстро, на бегу, то я бы сказал: "Джаз — это свобода. Ощущение бесконечности".

— Свобода высказывания?

— Да, это свобода говорить на языке музыки. Говорить то, что ты хочешь. Вот так.

— Мне кажется, многие недооценивают джаз. А межу тем такие великие композиторы, как Рахманинов, Стравинский, Шостакович и так далее, использовали в своих сочинениях какие-то джазовые мотивы. 

— Я думаю, что это взаимно происходило. Потому в начальной поре музыки всё было импровизацией. Потом это научились записывать нотами. Возникла классика.

Джаз, как известно, зарождался как спиричуэлс, то есть "песни души", от рабов, завезенных в Америку из Африки. И классика, скорее, помогает глубже прочувствовать джаз людям, которые занимаются им фундаментально. Расширяют их музыкальный кругозор, дают больший диапазон и ощущения, какую-то наполненность и даже, я бы сказал, мудрость и философию...

Классика — это как фундамент, джаз возник позже. И у того же Рахманинова что-то заимствовали джазовые музыканты. Например, его музыкальное мышление при сочинении какой-то композиции или при импровизации, в каких-то технических моментах, в мелодических. Рахманинов — очень хороший мелодист, у него есть сильные мелодии. Современные серьезные джазовые музыканты, глубоко анализируя музыку, обязательно имеют в виду и классику, потому что без нее не получится по-настоящему глубокая музыка.

— Многие джазовые стандарты построены на фрагментах из классической музыки. Ну, вот яркий пример — "Половецкие пляски" из оперы "Князь Игорь" (12+) Бородина. Ну как их только не переиграли разные джазовые исполнители и группы, а сейчас еще и роковые, просто диву даешься.

— Буквально на днях мы были на джазовом фестивале в Абакане (Всероссийская мастерская музыки "Джаз в Хакасии" (12+) — А.К.). Чтобы попасть сюда, надо было сделать одно творческое задание: выбрать одну из народных хакасских мелодий, которая была написана в 40-50-х годах, и сделать ее аранжировку. Из 40 коллективов страны отобрали 10, и каждый коллектив исполнял это творческое задание плюс еще две своих композиции. И в итоге получился пример того, как джаз рождается из такой как бы из классики, из народного творчества, из народных мелодий. И далее уже превращается в какие-то современные композиции. Так что влияние есть, и оно взаимное.

"А свинг по-прежнему играют. И молодежь талантливая есть"

— Джаз в нашей стране переживал разные времена. То пролетарский писатель Горький говорил, что джаз — музыка толстых, и все за ним это с осуждением повторяли (в Горький на самом деле говорил: "Джаз — музыка ДЛЯ толстых, но это не меняло сути), то джаз разрешали и даже превозносили как музыку угнетенных классов Америки, то опять запрещали. То вроде бы не запрещали, но говорили не "джаз", а "инструментальная музыка". А что сегодня? Много ли сейчас молодых людей увлекается джазом? 

— Вообще джаз у нас — это музыка не для широкого круга. Немножко специфичная такая. Потому что джаз — это музыка, которая заставляет думать. Это музыка, так сказать, внутренняя, для души.

Конечно, в настоящее время, как и раньше (скорее всего, люди мало меняются, меняется просто картинка жизни), у каждого есть что-то для тела и что-то для души. Так что молодежь, которая интересуется джазом, есть. Но не все выдерживают этот путь до конца. Ведь на джазе много не заработаешь. Может, вообще не заработаешь.

Когда живешь в провинции, джаз мало кому нужен. Поэтому люди уезжают. Им становится тесно, они чувствуют, что не могут реализоваться. Вот он делает, делает, а куда это, кому? Его и не слышат, и не слушают, потому что не понимают, например, такой музыки. Или не хотят, а хотят слушать танцевальную музыку, что-нибудь развлекательное. Но это, как говорится, дело вкуса.

Но молодежь в джазе есть. На фестивале мы пообщались с ребятами из Москвы, других городов. Очень талантливая молодежь. Играют так, что голова отваливается. Ну, конечно, они живут ближе к Западу, в Москве. И там более насыщенная среда, чем, скажем, во Владивостоке. И реализации больше. И конкуренции больше. А конкуренция, она ведь подтягивает. Либо ты начнешь играть, либо ты начнешь петь, словом, двигаться дальше. Либо ты уйдешь, как говорится, на задний план. И тот, кто идет дальше, действительно растет. А кто-то не выдерживает.

На самом деле джаз в определенных кругах очень востребован. Молодые люди стремятся жить этой музыкой. И когда они достигают каких-то высот, ты смотришь на них и завидуешь белой завистью. Просто радуешься, какие они молодцы, что смогли пойти дальше.

— А вот интересно, свинг сейчас еще играют или в ходу более продвинутые стили? 

— Свинг играют. И продвинутый, и вполне традиционный. Этот джаз людям нравится. Есть небольшие ответвления, так сказать, более современные направления. Но это, опять же, связано с атмосферой, с тем, где мы живем, что мы слушаем. Какие-то слияния в музыке всё время происходят. Гармония, например, не джазовая и ритмы более современные. И вот появляется какое-то новое направление. Импровизация во всём: в музыке, в мелодии, в гармонии, в ритмах. Люди ищут, сочиняют.

— Слушая ваши композиции, я подумал (хотя я, конечно, могу ошибаться), что вы где-то близки к кул-джазу. Или даже к интеллектуальному джазу. Как бы вы сами определили свой стиль?

— Ну да, скорее всего, кул-джаз. Это, может быть, не сильно продвинуто в техничном плане. Но мне больше нравится передавать какую-то атмосферу.

В детстве я слушал Pink Floyd, другие, подобные ей, команды. Там такие широкие гармонии, такие пространства. И у меня осталось ощущение этого пространства. И я, может быть, часть взял оттуда. Вот это пространство, широту, свободу. И как-то, может быть, бессознательно начал скрещивать это и с джазом, и с традицией, и с современной музыкой, и с фьюжном. Но все равно я делаю так, как я делаю. И у меня, насколько можно, получается то, что я хочу сделать.  

— А как вы относитесь к босанове? Насколько она сейчас актуальна и интересна? Люди как-то экспериментируют с ней?

— Да, она актуальна. Она исполняется в клубах, на джемах. Люди экспериментируют. У меня есть некоторые композиции в этом направлении. Это очень хороший стиль для выражения романтических ощущений.

— Владислав, в заключение хочу спросить, где можно послушать хороший живой джаз в Владивостоке? 

— Если мы имеем в виду клубы, то это может быть "Контрабанда" и "Синкопа". Джемы проходят в "Контрабанде". Правда, не всегда известно заранее, кто будет выступать и что играть. В общем, импровизация в самом широком смысле этого слова, и обстановка домашняя. И этот клуб уже знают по стране благодаря ребятам, которые приезжают к нам на фестивали и тоже могут там поиграть.

"Синкопу" я бы сравнил, как это не высокопарно звучит, с этаким владивостокским Blue Note (джаз-клуб и ресторан в Нью-Йорке — А.К.). Джемов там не бывает. В основном, концерты (16+), причем не только джазовые. Но и джаз частенько играют в разных составах — и дуэты, и квартеты, и квинтеты.

Ну и, конечно, есть еще филармония (Приморская краевая филармония — А.К.), где осенью проходит Международный джазовый фестиваль (12+).

— Спасибо, Владислав, за беседу. И я вас поздравляю с Днем джаза, который нам всем так нравится. 

— Взаимно.